Нестрашные сны - Страница 33

К оглавлению

33

Агата молчала. Вопрос — почему, отчего — задавать было не надо, и так понятно.

— Вы тут… как?

Она рассказала ему про экзамены, про голема, про стефину летучую мышь… Пыталась описать все как можно веселее, но не получилось: Димитров даже ни разу не улыбнулся. Слушал, глядел в сторону. Курил.

Мрачный.

Чужой.

— А ты что… научилась чему-нибудь?

Выслушал ее рассказ об испытаниях в ИМФ и подытожил:

— Ничему, значит.

Агате не понравился его тон: и требовательный и пренебрежительный одновременно. Она открыла было рот, чтобы поведать про свой сонный 'портал', куда она вытащила и Келдыша… и закрыла.

Ведь Славян не о том спрашивал.

Совсем не о том.

Не о ней вовсе.

Славка думал, она сумеет ему помочь. Раз вытащила оттуда, откуда не смогли вытащить взрослые профессиональные целители. Вернула к жизни.

К жизни, с которой он теперь не представлял, что и делать…

…Жалость, вина, досада на Славяна за эту надежду, на себя — за свою беспомощность, злость на несправедливость мира… От этого всего перехватывает горло, трудно не то чтобы болтать или подобрать нужные слова — утешения? оправдания? — даже дышать…

Димитров по-прежнему на нее не смотрел. Просунув руку через ограду, щелкал своей зажигалкой. Огонек то выхватывал его лицо, то вновь погружал во мрак. На мгновение в Агатиной голове как-то все сместилось; стало непонятно, кто же из них двоих сейчас находится за решеткой.

— Знаешь, почему я курить стал? Огонь потому что. Рядом. Со мной. Знаешь, как мне теперь холодно? Я мерзну. Все время… мерзну.

Он резко вскинул голову. Пламя зажигалки плясало — то ли от ветра, то ли потому что его рука крупно вздрагивала — и по лицу Славяна скользили тени от прутьев ограды. Огонь отражался и в его зрачках: на короткое время показалось, что Димитров стал прежним, что ясное пламя в глазах — просто отблеск внутренней огненной магии.

— Как же люди без магии… Как вы вообще живете? Вот ты скажи — как?!

Он с такой силой ударил ладонями по решетке, что та затряслась и загудела. Еще и еще. Ограда гудела почти непрерывно.

— Славка!

Зажигалка отлетела куда-то в сторону и Агата ослепла. Поспешно моргая, чтобы прогнать плавающие перед глазами огненные пятна, всматривалась во мрак. Позвала тихо:

— Слав?..

Увидела его, только когда Димитров выбрался из тени деревьев на освещенную аллею. Пошел, сутулясь, сунув руки в карманы.

Лишь плечом дернул на ее оклик.

Агата смотрела ему вслед, с силой прижимаясь лбом к чугунному завитку ограды. Сильнее, еще сильнее. Чтобы металл врезался в кожу до боли, чтобы эта боль заглушила боль внутри…

— Агат, ты не спишь? — неожиданно подала голос Стефи.

Она-то думала, что соседка давно уже заснула; сама который час смотрела в потолок, освещенный уличным фонарем. Перед глазами все мелькало пламя зажигалки — оно вздрагивало и вздрагивало, словно бьющееся сердце. 'Как вы живете? Как?!'

Стефи помедлила, ожидая отклика. Не дождалась и продолжила:

— Это не потому, что я боюсь или как-то брезгую… Я просто не знаю, как с ним теперь общаться, понимаешь? Как-то неловко, тяжело с ним…

Агата резко отвернулась лицом к стене. Со злостью бросила через плечо:

— Зато Славяну теперь очень легко и замечательно!

Она думала, подружка бросится спорить, доказывать… да, может, и ее саму во всем обвинять; Стефка ведь обычно с легкостью валит с больной головы на здоровую… На удивление, Стефи смолчала. Только вздохнула и тоже повернулась на другой бок.

Глава 3
НИЦЭМ

Агата настороженно осмотрелась, прежде чем шагнуть в провал двери. Опять тишина. Опять безлюдье.

И безНЕлюдье. Что хорошо.

Прислонилась спиной к нагретой солнцем стене. В тот первый раз она испугалась и, наверное, сама того не заметив, привычно уже позвала на помощь Келдыша. А что теперь? Раскинуть сеть, как в детстве? (Или как совсем недавно, когда она, вместо того чтобы позвать, сама очутилась в доме Келдыша? Ну ладно, ладно, в его спальне!) А вдруг она все перепутает и сама попадет в сон Игоря? И как тогда ей оттуда выкарабкиваться? Или не стоит выбираться — мало ли что там ему снится, а вдруг — тоже она, Агата? Нет, сейчас она окончательно запутается!

Не перепутала. Когда Агата открыла глаза, оба были уже здесь: Игорь стоял напротив, сунув руки в карманы джинсов (оделся на этот раз!), а Борис вертелся на месте, картинно пожимая плечами и всплескивая руками. Встретился с ней взглядом, заулыбался.

— Ну ты даешь, Агата! Нет, даже не так — Агатища! Мы точно все дрыхнем?

— Точнее некуда, — подтвердил Келдыш.

— Дай-ка я тебя ущипну!

— Лучше давай я тебя, но предупреждаю — будет больно.

— Это что же, классическая проверка — сплю-не сплю — здесь не проходит? — капризно осведомился Дегтяр.

— В том-то все и дело.

Борис подошел и все-таки с любопытством ткнул Агату пальцем в живот.

— Ой! — сказала она.

Борис осторожно потрогал и погладил ее плечо, легонько сжал локоть.

— Теплая, — сказал задумчиво.

Келдыш предупредил:

— Меня не щупай, я тоже еще не остыл!

— Нужен ты мне был — щупать тебя, у меня ориентация правильная! — презрительно отозвался Борис. Огляделся вновь; закрыв глаза, втянул носом воздух. Замер. И Агата вдруг поняла, что он серьезен, очень серьезен, а все эти шуточки и ужимки — так, для смеху. Для нее, наверное.

— Кобуци, — сказал Борис.

— Уверен?

— И уверяться не в чем. Кобуци.

Смерил Агату взглядом.

33