Нестрашные сны - Страница 35

К оглавлению

35

Дегтяр смотрел на нее и недоверчиво и восторженно:

— Ты действительно можешь?

— Ну да, давай ты еще… — проворчал Келдыш. — Достаточно нам одной Осипенко! Итак, формулируем: Мортимер попала в Кобуци, которую знает по подробным рассказам и снимкам Климовой. Заметила здесь скопление… нужное перечислить… явления — нужное подчеркнуть. Осипенко все-таки ученый, и в фаворе у Констанца. Она наверняка настоит на проверке, хотя бы в рамках изучения возможностей мортимеровской магии. Завтра вызываем сюда Анжелику, пусть подтвердит твои наблюдения. Ну что? На сегодня все?

Борис посмотрел на ту сторону котлована.

— Даже не мечтай, — лениво сказал Келдыш. — Во всяком случае, пока здесь Агата.

— А так как Агата должна быть здесь всегда, чтобы мы тоже сюда попадали… — глубокомысленно продолжил Дегтяр.

— Боёвка тебе здесь не обломится, — закончил Келдыш. Поднялся, протянул руку Агате. — Нет необходимости задерживаться в Кобуци дольше, чем нужно.

— Ах, какие мы стали осторожные…

Келдыш косо глянул на скалившегося Бориса, но промолчал. Потянул Агату обратно к выходу (входу?) из Кобуци. По пути еще и напутствовал:

— Сегодня в отчете для Осипенко придерживайтесь того же, что и вчера…

А вы сегодня опять поцелуете меня, как вчера? Келдыш выпустил Агатину руку и наклонился завязать шнурок кроссовки. И Агата с ужасом поняла, что он держал ее левой рукой — с крисом. Значит, крис действует и во сне, и Келдыш ее услышал. То есть, ее мысли.

Борис звонко чмокнул ее в щеку.

— До завтра, маленький гений!

— До завтра, — сказал и выпрямившийся Келдыш.

— Д-до свидания, — промямлила Агата. Мужчины смотрели на нее с ожиданием. Кажется, она должна была что-то сделать…

Ах, да.

Проснуться.

— Ну, — спросила сидевшая на крае ванны Осипенко, едва Агата открыла глаза. — И что тебе снилось сегодня?

— Кобуци, — сказала Агата.

Глава 4
Огонь на ладони

'Вытащить' еще кого-нибудь в Кобуци, кроме Келдыша, Бориса и Анжелики, Агате не удалось. Может быть, потому что людей, которых ей предлагали Келдыш с Борисом, она плохо знала: так, пару раз видела. А может…

— А может, мы здесь оказались, потому что все как-то связаны с Кобуци? — предположил Борис. — Анжелка вон вообще здесь… народилась… инициировалась. Я побывал с десантом. Агата… потому что она Агата и, ей здесь, похоже, понравилось.

— Да уж, понравилось!

— Ты же ведь сама говорила, что теперь можешь попасть только в Кобуци?

— Ну… да, меня на ней просто заклинило.

— А я тогда с какого боку тут оказался? — поинтересовался Игорь.

— С Агатиного, — не моргнув глазом, ответил Борис.

Агата засмеялась:

— С левого или с правого?

— В том смысле, что ты с Агатой связан узами… э-э-э…

Агата чуть было не ляпнула: «Страсти?» Келдыш наблюдал за другом, подчеркнуто приподняв брови, и Борис быстро закончил:

— Просто узами. Веревками. Канатами. Прочными.

— А вы знаете, Анжелика, я вот подумала, — сказала Агата, поглаживая нагретый камень стены, — мы могли бы, наверное, попасть в Кобуци до…

Анжелика смотрела на нее из глубокой тени развалин: она плохо переносит солнечный свет, хотя, конечно, не сгорает в прах, как вампиры в сказках. Борис, стоявший неподалеку, настороженно повернул голову.

— …ну, до того, как вы стали вампиром, — продолжала Агата. — Хотите, попробуем? Вдруг я смогу переместиться в то время? Может, тогда можно все изменить? Вернуть?

Если б взглядом можно было убивать, она бы уже точно лежала мертвой. Но и без того ей как будто оплеуху отвесили. Миг — и Борис оказался рядом. Пальцы стиснули ее шею под затылком… ох, больно! Зрачки его горели красным — и Агата точно расплавилась в их огне. А пальцы — ледяные металлические стержни — впивались, протыкали кожу, мышцы и даже кости. В ушах звенело, звуки стали какими-то нечеткими… квакающими…

— Борис. Борис! Бори-и-ис…

Стержни из нее выдернули, и Агата смогла, наконец, вздохнуть и даже увидеть что-то кроме горящих ненавистью глаз Дегтяра: например, протянутую между ними руку Игоря. Вампир отступал от нее — медленно-медленно, точно боялся расплескать эту свою ненависть.

— Думай… — сказал тяжело, невнятно, как будто с набитым ртом. — Думай… что… говоришь…

Метнулся назад — как-то косо, через плечо, переворачиваясь и тая в воздухе. Коротко вздыхая, Агата терла рукой шею — на удивление, на коже остались лишь глубокие саднящие вмятины от его когтей — и искала взглядом Анжелику. Та медленно отступала в глубокую тень развалин — горели одни глаза. А потом погасли и они: может, она их просто закрыла?

— Мортимер, ну в самом-то деле! — сказал Келдыш. Он прижимал к себе согнутую руку и глядел на Агату раздраженно.

— Я… — она все терла шею. — Я… что? Что я такого… сказала? Она же хотела… ну, все вернуть? Она сама… она мне говорила.

Келдыш длинно выдохнул.

— Да. А вы не подумали, что это значит для Бориса? Для них обоих?

Наверное, она очень тупая. Только глазами хлопала.

— Вы когда-нибудь слышали о счастливой паре вампир-человек? Не в идиотских фильмах ужасов? И не в мистических мелодрамах, написанных дамочками, которые, что называется, 'не в теме'?

Агата, наконец, начала понимать. Сказала жалко:

— Но ведь есть же пары маг и не-маг, почему…

— Потому что маг всегда остается человеком… что бы он с собой не сотворил. А вампир — существо иное. Вы не сознаете этого, потому что с вами Борис держится как человек. Это — способ выживания в преобладающем человеческом обществе. Любовь между человеком и вампиром не-воз-мож-на! Ни физически, ни духовно. А вы сейчас практически предложили им расстаться. Из самых лучших побуждений, как я полагаю.

35